[Astronom]

Гопота спасет Мир
(из неизданного)

Состав:
Дуся:


Фингал:


(Истинные Орийцы)
Коляныч


Ноль (также известен под кличкой "Нашухере")


Диван:


(ну и собственно )
Среднестатистические мы:


Начало карьеры.
Однажды, в студеную осеннюю пору, когда в отдельных повернутых на колбасках и порнухе странах под ударами молота демократии с одной стороны и жажды приобщиться к миру пепси-колы и халявной любви, с другой, рушилось величайшее сооружение посткитайской строительной мысли, в маленькой и безумно гордой стране отмечали День св. Патрика (по-русски «День мужика в зеленых штанах, жрущего клевер»).
В День св. Патрика, следуя зову предков, население собиралось в местном ЦПКиО для ритуального распития горячительных напитков и всеобщего камлания с взаимным рукоприкладством.
Тот День св. Патрика выдался особенно кровавым и был омрачен завозом несвежего очаковского пива на территорию страны, что вызвало массовые расстройства остатков психики у населения и приступы галлюцинаций на религиозную тему. Двух жителей накрыло особенно сильно, следствием чего стало появление 2 суждений в их головах (по одному суждению на голову):
1. Один подумал «Мы братья, брат!»
2. Второй подумал «Мы должны петь!»
Собственно, мысль спеть по поводу родства впоследствии была продана представителям дикого кинематографа Страны Потомков Великого Кришны и получила прописку во всех 1,5 миллиардах их фильмов.
На вырученные от продажи идеи деньги новоявленные братья выкупили у местного (единственного на всю страну) джазбэнда обезьянку с барабаном со странной кличкой Фингал.
Для полного счастья и реализации второй мысли не хватало 2 мелочей: обезьянки, умеющей петь и названия для банды.
Обезьянки, умеющие петь, к тому времени уже уехали в столицу ненавистного соседа. Поэтому, новоявленные братья и Фингал пошли шерстить местные притоны и пивные. В одном из таких заведений они нарвались на остатки несвежего очаковского пива, после чего их еще раз накрыло, пол зашатался, а мирные до той поры семки в кармане начали громко орать и звонить легавым. Братья сгребли бармена Васю и с воплями «Семки следят за нами!» выбежали из подвала.
Этот вопль стал первым погонялом банды.
После такого шухера ввоз тухлого очаковского пива был законодательно запрещен. Банда загрустила. В конце концов, бармен Вася не выдержал тоски и запредельных названий песен, спился и куда-то пропал, прихватив стратегический запас семок.
Братья хотели написать по этому поводу песню, но, не смогли вспомнить алфавит. Фингал, горюя о семках, предложил переименоваться банду в тревожное «СЕМКИ!!!!!?????!!!!». Обилие незнакомых знаков вызвало ярость в рядах братьев, реализованную в жестокое избиение Фингала.
Ожидая, когда у Фингала срастется челюсть, вся банда пришла к удивительной мысли «А не найти ли нам нового вокалиста?».
Фингал в это время был трезв, т.к., пить с переломом челюсти больно. Следствием трезвой (т.е., холостой) работы мозга стало предложение искать герлу, ибо, в хозяйстве герла гораздо практичнее пьяного бармена.
«Пацан сказал – пацан сделал» - подумали все 2,5 человека и пошли на новую разведку по тошниловкам.
В одной из самых злачных тошниловок банда песняров-неудачников узнала о местной легенде – бомжихе Дусе, которая в поисках денег, еды, свободной любви и крыши над головой пела в тошниловках, надеясь прибиться к какой-нибудь банде, прославиться и огрести премию «Шансон 91», в крайнем случае «Шансон 2040».
«Это судьба» - мелькнула в скудном мозгу Фингала, когда он увидел Дусю.
«Это обезьяна с барабаном» - пронеслось где-то в Дусе.
«Кашерно!» - стыдливо подумалось истинным арийцам – Братьям.
После обряда инициализации в банде и душа Дуся решила: "Погонялово че-та какое-то ваще непонятное» и предложила назваться «Квадрупольный момент атома и зависимость вольт-амперной характеристики полупроводника от парциального давления кислорода во внешней среде». После заживления челюсти Дуся согласилась на название «Семки», прибавив в начало пижонистое «The».
Так появилась банда барсеточников «The Semki»

... (продолжение следует)

[Astronom]

Посещение страны, проклятой футболом

Популярность нового альбома среди недопросветленных народных масс вызвала в Дусе здравую мысль «А не срубить ли еще баблосов с этих эмарей?»
Дусю не пускали в те страны, в которых уже когда-то бывали Зы Семки. Это непацанское поведение местного блатняка объяснялось простым страхом перед утонченной девичьей ногой и возможным экономическим коллапсом в рядах местных ботаников. Говоря языком «каких-то п***сов» (с) Дуся, Дуся стала персоной нон-грата в большинстве хоть сколь-нибудь развитых стран.
Оставался один выход: обживать тошниловки в совсем уж диких и темных переулках.
Короче, география предстоящих гастролей Дуси включала следующие окультуренные районы планеты: Папуа-Новая Гвинея, тюрьма Гуантанамо, Занзибар, Бомбейский лепрозорий, Неверленд, тогда еще полуостров Сардинию и Страну победившего когда-то коммунизма.
Дуся еще во время первого месяца записи нового альбома осознала простую как теория конечных автоматов истину: «Записывать песни одной жутко утомительно и скучно». Она еще как-то справлялась с одновременной игрой на двух гитарах и флейте. Но, на барабаны сил и конечностей уже не оставалось.
Пришлось ползти в местные тошниловки в поисках талантливой и не очень жадной гопоты.
Следуя зову сердца и привычке, Дуся сперла в местном зоопарке обезьянку-барабанщика. Эта обезьянка-барабанщик отличалась от Фингала двумя ключевыми признаками: повышенной волосатостью нижней челюсти (причем, зубы тоже были на удивление волосаты) и неспособностью найти нужные порошки в сусеках.
Кроме того, Дусе захотелось простого женского счастья. Поэтому, она решила взять в банду сразу трех мужиков, поволосатее и с короткими ногами (Дуся прочитала в одной газете, что чем короче у мужика ноги и длиннее тело, тем счастливее простое женское счастье). Дуся сразу же вспомнила про одного знакомого Фингала – самца-гориллу, сбежавшего когда-то от ботаников, ставивших на нем богопротивные эксперименты. Ботаники были большими пижонами, поэтому, дали горилле самое пижонское в мире имя Стивен и фамилию Де.
Горилла Стивенда был суров, волосат, но, братки выгнали его и он бомжевал под мостом, промышляя время от времени подлыми грабежами идущих с ахтунговых похорон эмобоев.
Стивенда никогда не рассказывал о том, почему братки выгнали его. Он вообще мало разговаривал. На удивление писклявый для таких волосатых габаритов голос выдавал в нем либо жертву неудачной генной инженерии, либо несостоявшуюся звезду бодибилдинга.
Удивительную способность Стивенды создавать своим видом и голосом пограничный диссонанс в мозгах зрителей Дуся использовала на выступлениях в целях глумления над публикой еще во времена Зы Семок.
Короче, плодотворное сотрудничество Дуси и Стивенды имело давнюю и очень ржачную историю.
Большим сюрпризом для Дуси стало известие о том, что у Стивенды есть брат-близнец горилла Дименда. Тоже волосатая и с по-мужски изящными ногами.
Дуся уже представляла где-то в районе гипоталамуса следующую картину: прокуренная и заплеванная тошниловка, на сцене стоит Дуся с флейтой, за Дусей воет рота волосатых горилл, перед Дусей корчится от боли и ужаса толпа преданных фанатов и прибитых ими андрогинных эмобоев.
И только она это себе представила, как Дименда сказал, что петь не будет.
Когда Дименда сбежал из реанимации, Дуся уже успела стырить у ботаников орангутанга по имени Мимоза и пару лабораторных мышеслонов со странными для этой местности именами Пинки и Брейн.
В один прекрасный погожий денек Дуся собрала всех зверьков и, сожрав в приступе крутизны тлеющий бычок, сказала обращаясь ко всем собравшимся «Слышь ты, убогий, песни пою здесь я. Стивенда мне мужественно подпевает, Дименда молча бренчит на гитаре, обезьянка стучит в барабаны, мышеслоны с умным видом создают массовку на сцене и никаких мне тут!»
«Базара нет» - дружно пропищали зверьки и быстро скрылись в сизом тумане.

Итак, пришло время порвать баян.
Выступления проходили на удивление гладко, обезьянки играли и подвывали, мышеслоны создавали массовку, Дуся разрывала зрителям мозг многозначительными танцами …
Так продолжалось до тех пор, пока банда им. Дуси не приехала в самое злачное место – Страну победившего когда-то коммунизма.
Страна встретила банду непривычным холодом и бОрзым народонаселением. Народонаселение было настолько бОрзым, что банда была избита, ограблена и осквернена в самых развращенных позициях еще на этапе регистрации малявы на въезд в страну.
Местное отделение влюбленных в Дусю гопарей решило встретить банду прямо на месте предполагаемого крушения экраноплана с Дусей. Для этого, группа добровольцев проникла на особо неохраняемую территорию аэропорта и, вооружившись праздничными кастетами и ломом, притаилась в засаде …
Ничего не подозревающая Дуся со зверьками промывала раны, полученные во время регистрации, спиртягой и ждала приезда дохтура с транквилизаторами и бухлом.
Но, группа закамуфлированных добровольцев настигла Дусю и встретила ее радостным ударом в челюсть. Долгие признания во взаимной любви закончились конфискацией стратегического запаса курева и семок у Дуси и зверьков в пользу общака банды любителей Дуси. На прощание Дуся и любители Дуси обменялись жаркими и страстными ударами по почкам.
Короче, ходить без фонарика в темных заснеженных переулках опасно даже самым отъявленным гопарям.

Наступил день концерта …
В ужасе убежав от суровых врачей, Дуся и зверьки подошли к той самой тошниловке, в которой они собирались выступать.
Около тошниловки было немноголюдно. Небольшая группа уже подмерзших гопников с веселым гыканьем месила ногами какого-то длинного эмо, прибившегося к ним вследствие трагической мутации мозга. В соседнем переулке их собратья по диагнозу тискали мобильники у проходящих мимо студентов, еще один тискал проходящих мимо студенток …
«Святые люди» - подумала Дуся и пошла за водкой.
Немного протрезвев, Дуся и зверьки поехали в тошниловку опохмеляться.
К тому моменту маленькая группа гопников превратилась в огромную пьяную толпу.
Местное отделение министерства обороны, на всякий случай, выдвинуло к месту действия девизию гламурных десантников
Огромная пьяная толпа гопоты глумилась над окровавленным фаршем, оставшимся от местного эмобоя, выдававшего себя за охранника. В куче фарша просматривалась одна слабоприличная часть бывшего тела эмобоя, из которой торчал пучок замерзшей травы.
«К чему бы это?» - подумала Дуся.
Толпа лишь ехидно улыбнулась.

Классовая ненависть не помешала концерту начаться.
Пьяная толпа гопников ввалилась в тошниловку, надругалась по дороге над стенами заведения и, выдохнув освежающим перегаром, уставилась на выход.
В это время на сцене дрыгалось какое-то эмо. Оно бегало по сцене и пыталось петь. Толпе гопников было на него пофигу, их заинтересовали обруганные стены тошниловки. Этот интерес был вызван не интеллектуальным взрывом в мозге толпы, а чисто биологическими потребностями перегруженных жидкостью организмов.
Это спасло эмо, дрыгавшееся на сцене.
Внезапно толпа услышала нечеловеческий рык и всполошилась.
«Это Дуся» - подумала толпа.
«Кий вам» - подумала доползшая до работы уборщица и пендалями прогнала дрыгающееся на сцене эмо в гатишный ад. Уборщица наградила еще одного везучего эмо из толпы праздничным переломом ноги и пендалем в гатишный ад.
Толпа гопоты требовала Дусю.
Дуся, поглумившись в гримерке над Димендой, выпила еще стакан огненной воды и побрела на сцену.
Пока Дуся шла к сцене, от ее сурового нрава успели огрести люлей Стивенда и оба мышеслона.
Вообще, мышеслонам в тот вечер повезло: они стали звездами масштаба этой тошниловки.
По дороге на сцену трезвеющая Дуся дала обоим мышеслонам под дых стройной девичьей ногой и дыхнула на них суровым перегаром.
От перегара дистрофик Пинки сразу вырубился, а Брейна накрыло. Его накрыло так сильно, что он побежал наклеивать скотч на землю. Ему казалось, что разверзлась гиена огненная и ее надо заклеить. Когда его немного отпустило, пришел отходняк, а с ним и голод. С голодухи Брейн сожрал одну из уцелевших гитар.
Дуся не сразу заметила отсутствие гитары, но, довольная потная рожа Брейна навела ее на нездоровые размышления …
Когда пришло время гитары, Дуся сразу все поняла, одарила мышеслонов кастетом по гипоталамусу и заставила бежать в местную школу за балалайками …
Предчувствуя ахтунг от беснующейся перед сценой толпы по случаю отсутствия гитары, Дуся сделала гламурное личико и сыграла гопникам на флейте.
Гопники подумали, что так и должно быть и продолжили бесноваться.
К концу действа правда о гитаре вскрылась, но, всем было пофиг.
После окончания концерта, гопники двинулись разорять город, а Дуся сгребла в охапку зверьков и пошла зажирать наступающих отходняк дошираком.
Доширак был на удивление тухл. Отчего Дусе сделалось нехорошо. За это от Дуси огребли и зверьки и организаторы и подвернувшаяся под горячую руку девизия гламурных десантников.
В последствии, Дуся забила на поездку на полуостров Сардиния. Местные недогопники очень обиделись на Дусю, Страну победившего когда-то коммунизма, доширак и решили отделиться от этой планеты, образовав свою собственную (в некоторых кругах «незалежную») планету. Но, сил хватило только на то, чтобы сожрать перешеек, соединявший Сардинию с континентом. Сардиния стала островом.
Дуся, извергнув доширак Дименде в карман, ушла в депрессивный запой …