Наконец-то заставил себя продолжить писать про Америку. Вот новый кусочек.
Жизнь в мегаполисе полна суеты. Будь ты черный, белый или китаец – у тебя всегда куча дел, тебя где-то ждут и нужно успеть в кучу мест. Жизнь в мегаполисе утомляет, и когда приходит субботнее утро, хочется отправиться туда, где можно просто отдохнуть.
Местный бродвейский поезд распахнул двери на остановке «34-я улица. Херолд Сквер», я поспешно вышел из вагона. До отправления всего полчаса, нужно успеть раздобыть завтрак и дойти до остановки автобусов на 12-й авеню. Еда отыскивается в попутном «Макдональдсе», прошу у молодой латиноамериканки завтрак под номером два и кофе без сахара. Еду беру с собой, чтобы не скучать в дороге.
Между 11-й и 12-й авеню несколько очередей, ждут автобусов в Вашингтон, Филадельфию и Балтимор. Стоящий передо мной молодой ирландец знакомится с пожилым негром, они пожимают руки. Прислушиваюсь к разговору – оказывается, оба музыканты и едут в Филли без особых целей, искать счастья. Усаживаюсь в автобус, рядом со мной расположился китаец в поношенной штормовке, отворачиваюсь к окну.
Электростанция за окном – нагромождение серебристых труб и мощных корпусов. Она выглядит безлюдной, словно пришелец из постапокалиптического будущего. На огороженных цистернах крупными буквами намалевано предупреждение о безопасном вождении, блестящие биллборды рекламируют отели в Ньюарке. Закрываю глаза, проваливаюсь в сон.
Вокзал светлый и просторный, работает вайфай и терминал для туристов. На большом тачскрине можно выбрать достопримечательности Филадельфии, прочитать краткую информацию и проложить маршрут. Город незнаком и путаться в очередном сабвэе не хочется, посему выбираю пеший маршрут к музею искусств и статуе Рокки Бальбоа. Путь лежит вдоль реки Делавэр, по уютной дорожке под названием Келли Драйв. Набережная полна спортсменов, публика предельно разношерстная. Девушка в белой майке и шортиках бегает вместе с собакой, так интересней, видимо. Двое пожилых мужчин передвигаются вместе, изредка перекидываются репликами. Толстой женщине в розовой кофте пробежка явно дается с трудом, но старается не подавать виду, упорно топает. Некоторые выбирают легкий путь и катаются на велосипеде, стоит сильная жара, и никакой прохлады от воды не ощущается.
За холмом слышны крики – там играют футбол. Хлопает мяч, сталкиваются мускулистые тела. Дорогу к полю найти не удается, но картина происходящего прекрасно складывается из звуков. В поле зрения появляется монументальное сооружение – Музей искусств. Циклопические колонны, легендарная лестница, по которой взбегал Рокки Бальбоа. Обхожу музей по периметру в поисках статуи Рокки и ничего не нахожу. Позади музея раскинулся сад с оригинальными скульптурами, чуть левее, на обрыве круглая каменная беседка с выпуклой крышей. Под ней собрались туристы, слушают экскурсовода в синем джемпере и бейсболке. Стесняющимся голосом решаюсь обратиться к толстой негритянке в черной футболке с Рокки:
- Excuse me, could ya tell me where`s the statue of Rocky?
- What? – отвечает она заплетающимся голосом. Понимаю, что негритянка то ли пьяна, то ли не понимает мой английский, но настаиваю на своем, перехожу на жесткий славянский акцент:
- Стэчью оф Рокки! Рок-ки! Ро-кки!
Наконец, она или кто-то из ее подруг различают в моей речи слово «Рокки», и тараторящим сленгом афроамериканцев объясняют, куда надо отправиться в поисках статуи. Не понимаю почти ничего, но выдвигаюсь в указанном рукой направлении. В сени зеленых деревьев неподалеку от лестницы обнаружилась желанная статуя, возле нее активно фотографируются. Рядом отирается крупный негр в черной кепке, он предлагает окружающим сделать фото, а потом стреляет деньги. Сомневаюсь, но все-таки уступаю ему камеру и иду позировать с мистером Бальбоа. Негр несет всякую веселую околесицу типа «Who`s the champion of the world, man?», я вручаю ему доллар, чем изумляю стоящих кругом туристов, их лица вытягиваются.
Мое внимание привлекли прохожие в индийских одеждах, и я отправился вслед за ними по авеню Бенджамина Франклина. Мимо зданий музея Родена и благотворительной ассоциации Барнса дорога вывела на площадь, въезд на которую перегородили длиннющие автомобили полицейских. От увиденного там впору было не верить собственным глазам — марш кришнаитов. Низкорослые индусы в желтоватых робах, красивые наряженные женщины, будто сошедшие с кадров индийских кинолент, толстые и бородатые белые американцы в джинсовках. Вся эта разношерстная публика на разные лады напевала знакомые благодаря «Наутилусу» строчки: «Хари Кришна! Хари Рама!». Словно бурлаки, шествующие тащили за собой огромные разукрашенные кареты. Внутри повозок находились погруженные в медитативные раздумья духовные лидеры филадельфийского кришнаитства. Женщины и дети раздавали прохожим угощения в виде невкусных мюсли-батончиков с имбирем и пропагандистских материалов. Первое проходящие мимо «янки» брали охотно, а второе без сожаления кидали на асфальт. Несмотря на это, демонстранты светились лучезарными улыбками и лишь громче запевали свою однообразную мантру. Я улыбнулся им в ответ и поспешил прочь, неготовый к встрече с истинным Кришной.
Путешествия, Вояжи форумчан по белу свету
4.10.2012, 20:47
мужской
). Так вот, уже когда мы взлетали, девушка, прильнув к иллюминатору и провожая взглядом исчезающий в облаках город, сказала следующее: "Барселона, я обязательно вернусь. Ты лучше, чем Париж". 
В Париже не был, но почему-то девушке я охотно поверил. 
Как мы там оказались - эту тайну мы унесем с собой в могилу. 
женский
Раньше, помню, идешь так по Невскому - а тебе кришнаиты навстречу, песни поют, вкусняшки раздают. 
